Интервью Гургена Оганнесяна с Натэллой Сперанской : для Института Патафизики Армении (часть вторая "Тяга к опасной глубине" )

Pataphysical Research from IPA TESSERACT II "Traction to the dangerous depths"

"Тяга к опасной глубине" 

- Патафизическое видение напоминает, что все стремится к балансу! Все явления, все ситуации должны быть сбалансированы! Эта сакральная энергия действует вне человеческого осознания, и порой вмешательство в этот тонкий механизм лишь создает помехи…Несмотря на тяжелые тонко-энергические трансформации, Россия сейчас единственная держава, способная совместить несовместимое !, осознать непостижимое и тем самым реализовать Третье Возрождение, Новый Ренессанс. Натэлла, как Вы думаете, Новый Ренессанс в России станет именно той силой, что сможет балансировать нынешнее искривление реальности (в геополитическом, духовном и даже социальных уровнях )? 

- Я усматриваю возможность баланса в союзе двух основополагающих начал бытия и культуры – Дионисийского и Аполлонического, то есть, «благородной простоты и величия» (как видел Аполлоническое Винкельман) и мистериального откровения, безмятежной созерцательности и божественного безумия, олимпийского порядка и бытия на краю гибели, мудрости Афины и экстатического танца менады. Но этот баланс крайне хрупок, ведь два этих начала чаще всего попеременно доминируют, а не гармонично сосуществуют; с учетом третьего начала – титанического, враждебного как Аполлону, так и Дионису, баланс и вовсе кажется недостижимым. То, что Вы обозначали как «искривление реальности», я могу назвать по имени – титанизм. Сознание современного человека находится под сатурническим влиянием, и сегодня свинец сопротивляется любым попыткам превратить его в золото. Что означает способность «совместить несовместимое»? Может ли coincidentia oppositorum, этот «брак земли и неба», это ницшеанское слияние вершины и пропасти воедино найти свое отображение в процессах, проистекающих внутри отдельного пространства, внутри конкретной страны? К этому вплотную подходили ренессансные градостроители, мечтавшие возвести идеальные города в форме звезды. Мы слишком далеки от этого. Далеки настолько, что клеймим утопическими все идеи, которые мы оказались не в силах ни осмыслить, ни воплотить. Масштабные замыслы нас пугают, масштабные личности мы привыкли сужать (судить, сажать).

Чтобы новый Ренессанс в России перешел из области возможного в область осуществившегося, должны появиться новые интеллектуалы, новые мастера, новые люди эпохального значения. Впервые я обрела абсолютную уверенность в том, что именно России предстоит сыграть решающую роль в подготовке Третьего Ренессанса – в октябре 2011 года. Да, уверенность моя еще слишком «юна», но имеет под собой серьезные основания. В октябре 2011 года я участвовала в организации события исторического порядка, это был первый международный конгресс традиционалистов под названием «Against Post-Modern World». Не хотелось бы пересказывать события двух дней (в конечном итоге, остались видеозаписи, фотографии, был выпущен двухтомный альманах «Традиция», включающий в себя доклады всех участников), но для меня это был настоящий ритуал, исполненный глубокого смысла. Именно тогда мне пришлось убедиться в уникальности той интеллектуальной среды, которая начала созревать в России еще в 60-е годы. Реакция наших европейских коллег также говорила сама за себя. 

- Какие парадоксальные возможности Вы видите для Нового Ренессанса в России ? Ведь, в отличие от европейского Ренессанса, Русский Ренессанс охватит также и гиперглобальные уровни!

- Нужен новый ритуальный жест – возвращение Эрмитажу шедевров, проданных западным коллекционерам после октябрьских событий. Разумеется, это не столько вопрос права собственности, сколько вопрос права на метафизическое действие. Я абсолютно убеждена в том, что возвращение таких картин, как «Мадонна Альба» Рафаэля или «Благовещение» Яна Ван Эйка парадоксальным образом приведет к тем изменениям в культурной ситуации страны, о которых мы даже не смели помышлять. Если я займу место министра культуры, я немедленно поставлю вопрос о возврате ряда произведений искусства в Эрмитаж. 

- Позвольте заменить слово « если » на « когда » , то есть когда Вы займете место министра культуры, мы будем ждать этого ритуального события !. Вследствие той трансцендентности, что Юнг назвал бы Синхронизмом, а патафизическое видение, через становления Воображаемого Решения, используя энергии разных событий. 
Сейчас, когда идет интенсивная атака раскрытия всего сакрального, попытки через десакрализованность обеспечить обмен и циркуляцию повторов, возникает потребность понять следующее: 

Не являются ли эти попытки и вполне реальные действия, которые стремятся без остатка раскрыть трасцендентное, лишь очередным этапом, который проектируется из того же сакрального и трансцендентного, из патафизических измерений?

И можно ли думать, что Таинственное Женское проявит себя именно в этих интенсивностях, через Третий Ренессанс, где роль женщин будет подчеркнута?

- Боюсь, что сейчас идет обратный процесс — сокрытие всего сакрального. Те периодические «прорывы даймонического», которые можно наблюдать в творчестве современных театральных режиссеров (Ромео Кастеллуччи, Теодорос Терзопулос, Димитрис Папаиоанну) и живописцев (Агостино Арривабене, Одд Нердрум) – не более, чем исключения. Между человеком и трансцендентным разверзлась непроходимая пропасть, куда с ликующим визгом срываются современные канатоходцы. Но эта гибель роскошна – особенно в сравнении с инертным прозябанием в тисках трусливого инстинкта самосохранения. 

Сакральное действительно проецирует на т.н. внешнюю действительность свои лучи, символы, стигматы, образы. Вам доводилось слышать от кого-либо о «зове Сакрального»? Возможно, Вы и сами не раз воспринимали его, минуя шум времени. Идея Третьего Возрождения имеет своим источником этот зов.

Что касается таинственного женского, то оно уже врывалось в мир в эпоху модерна как femme fatale, как роковая дионисийская женщина, несущая в себе красоту и опасность, плен и освобождение, невинность и преступление. Эта женщина смотрела на эпоху с полотен Густава Климта и Франца фон Штука, Фернана Кнопфа и Гюстава Моро. Облачившись в шкуру гепарда, она шествовала по миру в облике Луизы Казати, она являлась перед изумленными взорами приближенных под именем Иды Рубинштейн, она пугала и притягивала волнующими пассами Теды Бары. Но есть и другое женское – бесспиритуальное, вампирическое, хтоническое, земное воплощение титанической тяжести. Мы видим его в «Венерах» палеолита и грузных женщинах Люсьена Фрейда, в «парализованном» Эросе бесполых существ, знающих лишь порождающее лоно, но не способных к любви. Таинственное женское под знаком Диониса никуда не уходило, оно лишь затаилось в ожидании, когда в человеке проснется прежняя тяга к опасной глубине. 

Третий Ренессанс подчеркнет роль сакрального, в какие бы формы оно ни облачалось. Что же касается женщин, то пора уже появиться новому типу – синтезу Гипатии Александрийской и танцующей вакханки. 

В целом же вопросы пола интересуют меня только в контексте Opus alchemicum. Я говорю о реализации изначального андрогината (хотя и это – не более, чем подготовительная ступень).

Verbum dimissum custodiat Arcanum «Произнесенное слово да сохранит тайну»

Гурген Оганнесян – Художник, Регент Патафизики в Армении
Натэлла Сперанская - Философ, куратор проекта "Бронзовый век"

3 Gidouille 142 E.P.