Проклятые поэты
Если углубляться в точные понятия, то литературного течения под названием «проклятые поэты» ни во Франции, — ни где бы то ни было, — не существовало никогда. В отличие от реальной «парнасской школы», объединенной вокруг антологии «Современный Парнас» (три выпуска в1866 — 1876 годах), вокруг строго очерченных программ Теофиля Готье, Леконта де Лиля, Жозе-Марии де Эредиа и других поэтов, следовавших совершенно определенным канонам, — она-то была. А вот мысль о том, что существуют (во многом — именно в противовес парнасцам) еще и «проклятые поэты», родилась в голове одного человека и была закреплена им в цикле статей об отверженных и непризнанных собратьях по перу. Цикл статей назывался именно так - «Проклятые поэты». Автором этих статей был Поль Верлен. Современные нам историки литературы считают, что эти статьи привлекли к Верлену больше внимания, чем все его ранние стихи, что с них начинается его восхождение к вершине славы. Отчасти это обусловлено неким моментом в личной жизни Верлена: полунищий преподаватель, отсидевший два года в бельгийской тюрьме за нелепое покушение на жизнь Рембо, в 1886 году, после смерти нелюбимой матери, получил наследство. Он перестал зависеть от добывания куска хлеба – и вовсю окунулся в поэзию, в жизнь парижской богемы; по иронии судьбы именно такая ситуация сильно увеличила его творческую производительность. Его поздние сборники (особенно «Женщины» и «Мужчины») по сей день не переведены на русский язык: Верлен, по любым меркам, все-таки слишком многое себе позволил в смысле «нравственности». Но это была Франция, а не викторианская Англия (где в подобной ситуации Уайльд угодил бы в тюрьму). Литературной славе богемная жизнь не мешала , стареющего (на пятом десятке лет) поэта с лицом сатира не только никто не трогал – его боготворили.
Как пишет Георгий Шенгели, «…в 1894 году скончался Леконт де Лиль. Журнал «La Plume» предложил поэтам избрать ему «преемника», «короля поэтов». Поэты откликнулись и большинство голосов получил Верлен (77 против 38, поданных за Эредиа)». Характерно, что самопровозглашенный «проклятый» сменил на троне короля (точнее, «принца») французских поэтов, вполне признанного «главного» из парнасцев – Леконта де Лиля, которому завещал свое кресло в «академии бессмертных». Не столь давно скончавшийся Гюго. А когда умер Верлен – на его место «принца» был избран Стефан Малларме. Не зря им заканчивается наша антология, чей поименный состав почти целиком продиктован именно Верленом. Цикл его эссе о «проклятых» был опубликован в 1883 году, годом позже он вышел отдельной книгой. В 1888 году книга была переиздана с дополнением новых очерков. Несмотря на то, что Верлен сумел дать весьма точные приметы «проклятых поэтов», число канонически «заявленных» имен было невелико – Верлен написал шесть статей, и только эти шесть имен могут быть определены единой, по сути дела одному Верлену принадлежащей формулой. В 1883 году Верлен создал очерки о Тристане Корбьере, Артюре Рембо и Стефане Малларме; в 1888 – о Вилье де Лиль-Адане, Марселине Дебор-Вальмор – и о себе самом; себя Верлен называл псевдонимом – «Бедный Лилиан» («Pauvre Lelian» - анаграмма от имени «Paul Verlaine».) Само понятие «проклятия», ложащегося на поэта, просто из-за того, что он поэт, как принято считать, Верлен позаимствовал из книги поэта-романтика Альфреда де Виньи «Стелло» (1832), где тот рассматривал трагические судьбы великих поэтов XVIII века – Николя Жильбера, Томаса Чатертона, Андре Шенье, иначе говоря, человека, сошедшего с ума (история смерти Жильбера обросла фантастическими вымыслами), нищего, гениального юноши-самоубийцы, а также легендарного, казненного на гильотине молодого аристократа. Но книга Альфреда де Виньи не часто упоминается даже в работах специалистов, тогда как формула, извлеченная из нее Верленом,дала росток мысли и образ, попав на плодородную почву, которой был разум Поля Верлена.
Очень быстро понятие стало нарицательным, чуть ли не таким же естественным, как «классицизм» и «романтизм».К числу «проклятых» стали относить Бодлера, Нерваля, Лотреамона — а то и вовсе жившего четырьмя столетиями ранее Франсуа Вийона. Появилось мнение, что «проклятых» немало не только во Франции: к ним причислили Китса, Эдгара По... словом, «проклятый» стало означать чуть ли не «великий, непризнанный, несчастный, но достойный высших похвал, умерший в безвестности, но достойный мировой славы» — и т. д., иначе говоря, слово стало менять значение, превращаясь по смыслу в свою противоположность.
Но мы попробуем вернуться к первоначальному, заложенному именно Верленом значению, и предложить читателям в России именно тех «проклятых», которых перечислил Верлен, — сделав лишь одну замену: творчество Марселины Дебор-Вальмор (1786 — 1859), стихи которой оказали на Верлена сильное влияние, мы позволили себе заменить поэзией Шарля Бодлера: тоже «предшественника» списка Верлена, но… поэта, основательно и многократно перелагавшегося на русский язык великими русскими мастерами, чьи имена можно найти в подписях под переводами. Наверное, творчество Дебор-Вальмор тоже достойно издания отдельной книги, но пока у нас нет русских переводов, которые убедили бы читателя в ее «проклятости». Да, она была недооценена, но принадлежала своей иной эпохе, да и Верлен написал работу о ней больше для обоснования того, что у его героев были предтечи. Гений Бодлера, напротив, служит для нас эталоном «проклятости», причем составитель при отборе открывающих нашу книгу стихотворений постарался доказать читателям: именно темная, не знающая запретов муза и судьба Бодлера породила будущее поколение «проклятых».
Отчасти условным можно считать и включение в число «проклятых», и имя великого новеллиста Вилье де Лиль-Адана: однако это мнение Верлена, книга стихотворений у этого автора есть, к тому же мрачная, готическая муза Вилье де Лиль-Адана все равно так или иначе стоит надо все французской литературой второй половины XIX века; его новеллы изданы в «Литературных памятниках» - словом, мы скорее используем повод обратить еще раз читателя на многогранность его дарования.
Что же касается имен Верлена, Рембо, Корбьера и Малларме — здесь корректировать (даже обсуждать) субъективный список Верлена мы не вправе. Эти поэты давно и прочно стали достоянием русского читательского обихода, будучи, как и Бодлер, многократно переведены, с другой — это действительно «проклятые» поэты. Так или иначе, но «проклятые» судьбой, читателями, критиками, сменой литературных вкусов.
Как отличить парнасцев от проклятых, «гидропатов» от «романской школы», как уловить тонкую разницу между чуть ли не сотнями достойных внимания поэтов той эпохи? Наверное, никак. В России уж точно. Нам скорее приходиться ориентироваться на мнения собственных литературоведов и поэтов. А у них мнения темны и противоречивы, как знаменитое место из 17-го псалма Псалтири (ст. 12), в церковнославянском переводе звучащее: «темна вода во облацех». Словом, в понятиях у нас немалая путаница.
Путаницу понятий именно в России первым устроил не кто-нибудь: это был Иннокентий Анненский. В его книге (изданной под псевдонимом Ник. Т-о) «Тихие песни». СПб, 1904, как отдельный раздел присутствовал сборник стихотворных переводов «Парнасцы и проклятые». Культ имени Анненского, почтение к нему как к поэту, переводчику и ученому было очень велико - особенно в среде акмеистов и их учеников. Анненский, первопроходец поэтического перевода современной ему французской поэзии, ничего плохого не умышляя, смешал тех, кто группировался вокруг «Современного Парнаса», - с теми, кого Верлен десятилетием позже охарактеризовал как «проклятых». К тому были основания: многие из «проклятых» хоть немного, да напечатали в легендарных антологиях «Парнаса». История собраний «парнасцев» давно написана со слов очевидцев, по документам и публикациям. Никакой истории у «проклятых» нет и не будет, они – отщепенцы общества и культуры, лишь иногда, чаще всего – посмертно, обретающие славу и благодарность читателей.
… Наступил очень противоречивый XX век и, стремясь разложить всех по полочкам групп и классов, обреченных противостоять друг другу, спутал и перевесил вывески, сместил значения слов и определений. Может быть, к тому были основания. Однако не надо забывать, что саму категорию проклятых поэтов придумал все-таки один человек – гений. Этого оказалось достаточно. Вымысел оброс плотью.
«Парнасская школа» помимо Франции развилась и достигла блеска лишь в Бразилии. «Проклятых» можно отыскать почти в любой стране, и Россия не исключение. Не ровен час, в поэзии Древнего Рима таковых полным-полно, жаль одного — таким поэтам обычно не дают жизни, не дают спокойно ни дышать, ни творить. А иначе — какие же они «проклятые».
Но мы попробуем вернуться к истокам. К списку Верлена. Заглянем из XXI века в XIX.
Евгений Витковский, редактор «Проклятых поэтов».
«Проклятые поэты». – М. : Эксмо, 2013. – 416 с. – (Золотая серия поэзии)
