- Проект, который Вы представляете, носит название «Бронзовый век». В чем для Вас суть этой концепции?

 

- В «Метаморфозах» Овидия говорится о четырех веках человечества: Золотом, Серебряном, Бронзовом и Железном. В отличие от Овидия, Гесиод в поэме «Труды и дни» называет не четыре, а пять веков, добавляя Героический век, который, по его представлениям, предшествует Железному. Эта модель применима и к культурно-историческим процессам. XIX столетие в истории русской культуры отмечено рождением подлинных гениев, оставивших свой вклад во всех областях: от литературы и живописи до философии и науки (Пушкин, Лермонтов, Толстой, Достоевский и др.). Этот период принято считать «золотым веком» русской культуры. Серебряный век пришелся на период между 1890-х гг. по начало 1920-х. гг. и, на мой взгляд, это было время Проторенессанса. После Серебряного века должен был наступить век Бронзовый. Именно этот период я склонна связывать с грядущим и неизбежным культурно-философским Ренессансом. Сегодня мы можем назвать его предтеч и учителей, но назвать имена его представителей нам будет намного сложнее. В России о Бронзовом веке впервые заговорил философ и мой учитель Александр Дугин. Он представил и обосновал эту концепцию в гесиодовском ключе применительно к русской культуре. Я продолжаю эту традицию.

 

- То есть Вы обращаетесь к античным представлениям и используете учение Гесиода о пяти веках? Как я успела заметить, Гесиод в целом оказал большое влияние на Ваши философские воззрения?

 

- «Теогония» Гесиода  (наравне с эпопеями Гомера) была в некотором роде священной книгой культа эллинов и неопровержимым авторитетом в делах их религии; именно на сказаниях и мифах Гесиода было построено все здание греческой мифологии. Конечно, Гесиод фундаментальный для меня автор, его поэма является фактически единственным дошедшим до нас произведением, в котором отражена Τιτανομαχία, на структуре которой я основываю все главные положения моей книги «Дионис преследуемый». Думаю, что с «Теогонии» начался инициатический путь и другого уважаемого мной мыслителя, Фридриха Георга Юнгера.

 

- Вы имеете в виду его «Греческие мифы»?

 

- Да, именно так.

 

- Хорошо, вернемся все-таки к русскому Ренессансу. В чем Вы видите основное отличие Серебряного века от наступающего Бронзового?

-  Если позволите, я буду рассуждать как метафизик. Многие поспешат со мной не согласиться, но я вижу Серебряный век как время предчувствия, предчувствия возвращения бога Диониса. Вячеслав Иванов, Фаддей Зелинский, Иннокентий Анненский, Марина Цветаева, Андрей Белый, Валерий Брюсов, Дмитрий Мережковский, Александр Скрябин, Михаил Врубель подготовили культурное пространство для дионисийской эпифании, но события 1917 года роковым образом изменили исторический процесс, это было разрушение невероятных масштабов, диалог русской культуры с Античностью оказался безжалостно прерван. Вместо Диониса явились титаны. За Проторенессансом последовал длительный период изматывающей пустоты, в которой терялся каждый жест, обессмысливалось каждое слово, умалялось каждое движение мысли. Мы, к моему глубокому сожалению, так и не сумели заполнить образовавшуюся пустоту. Пустота пожирает плоды, не давая им поспеть. Если в европейской культуре всегда доминировало Аполлоническое начало, то в культуре русской найти следы Аполлона почти невозможно. Лосев говорил, что Дионис не может существовать без Аполлона. Вы понимаете, почему мы столь часто констатируем, с одной стороны, кризис европейской культуры, конец философии, закат Западного мира, а с другой – находим признаки упадка в своей собственной культуре?

На одном фронтоне храма в Дельфах был изображен Дионис со своим фиасом, на другом – Аполлон в окружении своей свиты. Bronze age, Бронзовый век будет отличаться от Серебряного, прежде всего, союзом двух божеств. Меня приводит в восхищение вспыхнувший вновь интерес к Дионисийскому началу: греческий театральный режиссер Теодорос Терзопулос (театр «Аттис») и его поистине опасные дионисийские мистерии, еще один грек Димитрис Лигнадис, явивший Диониса в своих «Вакханках», Ромео Кастеллуччи, познавший обнаженную структуру трагического, итальянский художник Агостино Арривабене, российский художник Денис Форкас-Костромитин, британский режиссер Питер Гринуэй, в чьих фильмах я нахожу элементы Дионисийского…Я хотела бы надеяться, что Бронзовый век запомнится возрождением не только русской культуры…

 

- Вы имеете в виду, что этот культурный процесс примет мировой масштаб?

 

- Не могу этого исключить. Как человек, неустанно ищущий Дионисийское, я тонко чувствую изменения культурной парадигмы уже довольно долгое время. Вспомните, какой взрыв произвели «Русские сезоны» Дягилева в Европе. Это был настоящий триумф! Русский стиль господствовал в мировой эстетике. В настоящий момент мы, к сожалению, не можем мечтать о подобной культурной экспансии русского искусства.

 

- Выходит, нам нужен новый Дягилев?

 

- Боюсь, что сегодня нам нужно сразу пять «новых Дягилевых». Людей, способных дерзновенно взять на себя высокую миссию. Для этого нужно быть одержимым идеей. Современный человек находится во власти абулии. Его первый долг – проснуться, нащупать свой внутренний стержень и не сломаться под натиском преград и навязанных правил. Блейк говорил: «Гений не подчиняется правилам, он создает их». Те, кто их создаёт, уже знают, что Третье Возрождение античности неизбежно.

 

- Что из прочитанного, увиденного за последнее время произвело на Вас впечатление?

 

- Из увиденного, пожалуй, выставка «Бумажная архитектура. Конец истории» в ГМИИ им.А.С.Пушкина, где я имела удовольствие созерцать работы Пиранези. Из прочитанного…непростой вопрос, потому что читаю я много и постоянно, кроме того, люблю перечитывать. Возвращалась к «Ренессансу» Уолтера Пейтера, «Джордано Бруно и герметической традиции» Ф.Йейтс, «Истории античной драмы» Анненского. Огромное впечатление на меня произвели миры Сара Пеладана, о котором я как раз пишу. Сегодня на одном дыхании прочитала «Возвращение Диониса» Теодороса Терзопулоса. Как говорил Джон Рескин: «Поскольку жизнь очень коротка, а свободных часов очень мало, мы не должны тратить ни одного из них на чтение малоценных книг».

 

 

Беседовала Алена Демидович

Специально для сайта IMAGINAIRE